Принят закон, запрещающий разговоры за рулем в ТаиландеС 8 мая 2008 года в Таиланде начнет действовать запрет на использование мобильного телефона во время вождения. Тайские водители умудряются разговаривать по... |
Asahi Kasei Chemicals построит в Таиланде производствоAsahi Kasei Chemicals Corp (AKCC) подписала соглашение о строительстве в Таиланде СП по производству акрилонитрила и метилметакрилата с компаниями PTT Pu... |
10 ПРИЧИН ОТДОХНУТЬ В ТАИЛАНДЕ1. Тайский массаж. Хотя не все современные медики сразу признают це... |
ТАЙСКИЙ МАССАЖ ДЛЯ ГУРМАНАВ королевстве Таиланд тесно переплелись древние традиции и атрибуты современной ци... |
Достопримечательности Хуа ХинСтарейший курорт Таиланда, Хуа Хин достопримечательности Хуа Хин - известный старейший морской курорт Таиланда. Раньше это был маленький рыбацкий порт, получивший Ко... |
ПхукетОбширные плантации каучуковых деревьев, крутые скалы, непроходимые джунгли, уютные бухты с очаровательными пляжами и кристально чистой морской водой - все эт... |
КультураДля стран Запада Таиланд ассоциируется с золотыми пагодами и грациозными танцовщицами, т.е. элементами, которые в представлении самих тайцев отнюдь не яв... |
По хлонгам Бангкока |
Путеводитель - Экзотический Таиланд |
Подлинное имя столицы Таиланда — Крунг Теп — действительно означает «Город Ангелов», а Бангкок — это была такая маленькая рыбацкая деревушка на берегу реки Шао Прайя. Внешне город и впрямь напоминает убежище множества небожителей — с тремястами буддистскими храмами, подпирающими вечно голубые небеса. Но мы видели другой город — прибежище обычных смертных, перегруженный транспортом и людьми мегаполис, задыхающийся в смраде выхлопных газов, больший по размерам, чем Джакарта и Манила, с очень земными проблемами. Сверху эти земли предстают тоскливой коричневато-салатовой гладью, испещренной прямыми линиями каналов и квадратами рисовых чеков. Жизненную силу им дает полноводная река Шао Прайя, величаво текущая от северных границ страны на восток и юг к Сиамскому заливу. Хлонги — каналы — это ее дети. Палочки-выручалочки гигантского города, замершего в часовых уличных пробках, и поэтому мы сразу отказались от машины и выбрали лодку, чтобы вплыть в прошлое и настоящее Таиланда. — Все-таки мы так быстро меняемся, — признается мне Сумели, — что я сама не замечаю, как становлюсь чужой в собственном городе. Население его увеличивается на четверть миллиона в год. Наш микроавтобус лавирует в уличном муравейнике и устремляется к спасительной реке по Новой улице, название которой написано и по-английски, и по-тайски. — Это самая старая улица Бангкока, — грустно улыбается Сумали, — она восходит ко времени, когда, кроме хлонгов с лодками и слонов, у нас не было никаких транспортных средств. Слоны уже далеко, а хлонги исчезают... В путеводителе по Бангкоку серии «Inside Pocket Guides», считающемся одним из лучших и потому приобретенном загодя еще в Лондоне, знаток города Стив ван Бек советует перед поездкой по каналам посетить королевский музей плавсредств; затем явиться в два часа пополудни к Восточному отелю; пройти вдоль здания через узкий коридорчик и выйти на пристань; нанять «рисовую» лодку руа май (моторку), а не «длиннохвостик», на 8 — 10 человек. Цена будет зависеть от вашей способности торговаться, но не более трехсот батов. Сказать лодочнику, что едете на четыре часа. Вы думаете, мы так и сделали? Ничего подобного! Во-первых, Сумали провела нас к лодке каким-то окольным путем, и было это ранним утром, а не в «два часа пополудни», как указано в «гайде». Во-вторых, она выбрала не «рисовую» лодку, а именно «длиннохвостик». Лодочник, молодой парень в драных штанах и выцветшей фуфайке, помог нам безошибочно ступить на нужную доску днища, чтобы шаткая посудина не черпанула воды и, не дай Бог, опрокинулась. С особой теплотой отнесся он к Сумали, которая ступила на корму с видом тайской принцессы в изгнании, возвращающейся с почетом на родину, но потом вдруг замахала руками, пытаясь удержать равновесие. — Только не за руль! — именно это, скорее всего, завопил лодочник, принимая на себя основной вес нашей спутницы и заслоняя своим телом трехметровую лесину, именуемую рулем, торчавшую из воды, как соломинка из коктейля. Наконец все уселись. Взревел мотор. Плавно развернувшись, наш гондольер направил судно вверх по реке, ближе к противоположной стороне, чтобы через несколько минут нырнуть в ближайший хлонг. Мимо проплывали храмы, здания офисов и отелей, но скоро все это кончилось. Нас окружила тишина. Мотор, смолкший на какое-то время, позволил прислушаться к журчанию воды, крикам птиц в ветвях и радостным воплям детишек, безбоязненно плескавшихся в сомнительной чистоты водах канала. По обоим берегам проплывали однотипные хижины из рубероида с террасками, неизменные лодки и всюду — бесчисленные собаки — худые, шарахающиеся от людей (значит, обижают!), вечно голодные. (И не всегда живые.) Хлонги охватывают полукругом половину Бангкока. Они приведут вас практически в любой уголок города, и до сих пор здесь лодок больше, чем автомобилей. Утренняя река встречает вас не тишиной и прохладой, а ревом моторов, гудками и криками лодочников. Разноцветная армада снует по реке, на первый взгляд, бессистемно, но на самом деле все тут упорядочено и четко организовано. Флагманы, несомненно, тяжелые и низко сидящие баржи-рисовозы, похожие на ноевы ковчеги тонн на 30-50 каждый. Кроме них — бесчисленное множество торговых суденышек-сампанов, прогулочных баркасов и так называемых «скифов» с длинным-предлинным рулем — те самые хангияо-«длиннохвостики». Бонсонг — наш капитан на несколько часов — немного говорит по-английски, а то, что не понимает, спрашивает у Сумали. Он родился здесь, на воде, и здесь же, наверное, умрет. — Раньше было намного чище, не было вот этого, — и он брезгливо отпихнул от борта лодки какой-то сомнительного вида предмет, похожий на остов доисторического животного. — А вообще-то за двести лет тут мало что изменилось, разве что магнитофоны стали орать благим матом в хижинах по берегам. А взрослые женщины купаются одетыми в темные саронги. Они не раздеваются вообще, — доверительно сообщил в заключение Бонсонг. Когда-то морские приливы поднимались даже сюда, в каналы, и вымывали все нечистоты в море, — продолжал рассказывать Бонсонг. — А сегодня много хлонгов закопали, сделали искусственные, и приливы уже не ощущаются. Бизнес на хлонгах процветает. Бакалейные лавки, рестораны, лотки с мороженым, бары — все на лодках. И даже — банки! — Раньше вот здесь был плавучий базар, все то же, что на берегу, только на воде. Но, к сожалению, перебрался на сушу. Помню, в былые годы на лодочке можно было проплыть вдоль прилавков и по дешевке купить все — от булавки до автомобиля, не говоря уже о том, чтобы закусить. Где-то на втором часу круженья по хлонгам наш лодочник вдруг проголодался. Сбросив скорость, «длиннохвостик» стал медленно подходить к небольшой плоскодонке, уткнувшейся носом в илистый берег. Там священнодействовал некто в соломенной шляпе, скорее всего, китаец. Лицом он к нам так ни разу и не повернулся. В одной кастрюльке у него кипела вода, куда он время от времени кидал шмотки рисовой вермишели. В другой бурлили мясные шарики. В третьей был соус ярко-оранжевого цвета. — Сладкий ананас с горьким «чили», — объяснила, глотая слюну, Сумали. Отточенными движениями старик сбросил в фарфоровую чашечку щепотку вермишели, на нее положил три фрикадельки, а поверх брызнул соуса. Лодочник, чуть ли ни на лету, поймал блюдо и принялся поглощать его столовой ложкой, помогая себе деревянной палочкой. Бросив обратно чашку и монету в десять батов, он снова взялся за руль. А к плавучей закусочной уже подходила следующая лодка. Разморенная качанием на волнах, Сумали разоткровенничалась: — Николай, я очень люблю фарангов (иностранцев). Они добрые люди, никогда ничего плохого нам не делали. Я в матери тебе гожусь. Ну, в старшие сестры. Моя мать — далеко на севере, в буддистском монастыре, она паломница. А бабушка была очень старая, она родилась в середине прошлого века и еще девочкой знавала русских моряков. — Не может быть! — Я оторвал взгляд от проплывавших мимо хижин под сенью кокосовых пальм и уставился на Сумали. — Каких еще моряков?! — У меня дома записано. Капитана звали, кажется, Асланбек. Так... Малоизвестная страница советско-таиландской, то есть извините, российско-сиамской дружбы, как написали бы в «застойные» годы. Забегая вперед, сообщаю: я нашел этого «Асланбека». Речь шла о судах Тихоокеанской эскадры, бросившей якоря на внешнем рейде напротив устья реки Менам в... 1882 году. Командовал эскадрой адмирал Асланбегов. Но как она запомнила?! — Сумали, а что еще рассказывала твоя бабушка? — Она говорила, что ей очень понравились русские моряки, гостившие в Бангкоке. Русско-сиамские связи... Качаясь на волнах, поднятых встречным «длиннохвостиком», я уже прикидывал, где искать продолжение темы, чтобы потом прислать Сумали более подробный рассказ о пребывании российских моряков на берегах Таиланда — на память о незабвенной бабушке. И я нашел, уже в Москве. Да простит меня читатель, настроившийся на жаркую тайскую волну, давайте остановимся совсем ненадолго под навесом из банановых листьев, а я тем временем набросаю главку в несколько строк, в надежде, что прочтет ее и моя бангкокская подруга. ...Задолго до открытия морского пути в Индию и до того, как первые сведения о Таиланде достигли Европы, в Центральной Азии знали о существовании мощного тайского государства. Еще в первой половине XV века узбекский ученый и путешественник Абд ар-Раззак из Самарканда описал его в своем трактате, и в те же годы тайские товары впервые попали на среднеазиатские базары. В то же время в Таиланде появились выходцы из Армении, а в XVII веке путешественники с Кавказа стали здесь нередкими гостями. Тайские правители, всегда проявлявшие религиозную терпимость, были рады иностранцам. В Таиланде появились даже армянские поселения! И у христиан были те же права, что и у местного населения. В конце XVIII — начале XIX века большой интерес к этой стране проснулся и в России, благодаря нескольким книгам, вышедшим в Санкт-Петербурге и Москве. Первыми российскими гостями Таиланда стали два судна — клипер «Гайдамак» и корвет «Новик» в 1863 году. Король Рама IV вручил капитану клипера Печурову пакет с визитными карточками для передачи русскому правительству. Через десять лет в дельте Менама бросил якорь другой корвет — «Аскольд». Командующий Тихоокеанской эскадрой Брумер и офицеры были приняты при дворе. В их честь был устроен феерический праздник на воде с королевскими гребцами. Не обошел вниманием Таиланд и Н.Н.Миклухо-Маклай, хотя об этом мало кто знает. Он был принят королем Чулалонгкорном, давшим указание оказывать русскому ученому всяческое содействие. Было это в 1875 году. Николай Николаевич составил подробное описание племен оранг-сакаи и оранг-семанг, записал свои впечатления от тайских архитектуры и ремесел. И вот появляется, наконец, тот самый адмирал Асланбегов. Эскадра прибыла на празднование столетия Бангкока 16 апреля 1882 года. Офицеров разместили в роскошном дворце для гостей, их принял король и министры. Затем команде вручили памятные медали в честь юбилея столицы. Спустя девять лет в воды Таиланда вошла канонерская лодка «Сивуч». Капитан Плаксин вручил королю Чулалонгкорну высшую российскую награду — орден св. Андрея Первозванного и письмо от Александра III. В свою очередь, капитан Плаксин был удостоен ордена Белого Слона II степени. А вскоре в России побывал брат короля принц Дамронг, посетил Одессу и Севастополь, был на кораблях. И вслед за ним сам король удостоил своим визитом Санкт-Петербург и Москву... Первое же русское посольство в Таиланде появилось в апреле 1898 года. Подробные материалы о русско-таиландских связях опубликованы Институтом востоковедения РАН. Так что, дорогая моя Сумали, у твоей бабушки действительно были все возможности познакомиться со славными российскими мореходами сто с лишним лет назад! Вконец укачанные, мы с облегчением ступили на твердый причал близ Восточного отеля, и тут последовала расплата — всего по 20 батов с человека, меньше, чем в прейскуранте. Теперь я понял, почему Сумали повела нас к пристани с другого хода. В этом городе все надо делать умеючи, иначе никакие ангелы не спасут вас от катастрофически пустеющего кошелька. Этот урок мы не забывали, пустившись уже в сухопутное путешествие по стране в поисках самых экзотических примет жизни Таиланда. Мой интерес к природе и особенно к животному миру придал этим поискам определенную направленность... Визитная карточка любой страны — ее национальная кухня. У тайцев эта «карточка» острая и пряная и составлена из контрастных вкусовых ощущений — соленого и кислого, горького и сладкого. Фрукты в ней занимают главное место. А искусство их резки — самое совершенное в мире. Ну, если не в мире, то в Азии — точно. Ни одно торжественное застолье не обходится без красиво нарезанных фруктов, уложенных на серебряном блюде, украшенном цветами. Это искусство уходит корнями в средние века, в эпоху Сукотаи, во времени правления короля Менграи. Его супруга Нанг Ноппамас на одном из праздников соорудила огромных размеров чашу из листьев банана и стеблей бамбука, выложила ее резанными фруктами — и получилось чудо. Сегодня фестиваль Лой Кратонг посвящен исключительно искусству резки фруктов и овощей. Оно официально признано одним из десяти видов национальных ремесел и первоначально было разрешено только при королевском дворце, но постепенно разошлось по храмам, а потом и по всему королевству. Особое распространение это искусство получило при короле Раме II, который написал поэму о тайских женщинах, которые, кроме прочих добродетелей, обладают и даром «резьбы по фруктам». Признанным призером последних фестивалей остается преподавательница Пенпан Ситтитраи — к ней приезжают учиться этому своеобразному искусству со всего мира, но больше всего из Швейцарии, Франции, Австралии и Индии. |
Читайте: |
---|