Две недели в тайском соусе

Напутственная речь инфектолога перед поездкой в Таиланд была суровой. И десяток прививок не уберегут тех туристов, стращал доктор, которые пускаются в экзотических странах во все тяжкие. *Все тяжкие* означало -- хвататься без разбору за дверные ручки и за местных девушек. В противном случае латвийская медицина сулила болезни, которые она не лечит, потому что не знает. И мы с приятелем решили вопрос кардинально: путешествуем со своими дверными ручками. В смысле, со своими девушками. В результате на борту самолета, держащего курс на Бангкок, соседи-немцы, французы и британцы смотрели сочувственно: сорвали вам, братцы, ваши бабы весь секс-тур. Европейцы в Таиланд с иной целью и не едут.

+Тук-тук заказывали?

В лайнере компании Air Lauda (но не подумайте, что я получаю от нее комиссионные) роскошные плазменные телевизоры, встроенные в спинку переднего кресла, соперничают с телекамерами, вмонтированными в пол. Еще бы: через эти камеры можно наблюдать взлет и посадку словно из кабины пилота. Лайнер вильнул влево, по салону - общий вздох: *он же промахнется!*. Но посадка точна и мягка, и салон комментирует: *это он нашего крика послушался!*

Однако еще только Франкфурт, а до Бангкока пилить и пилить. В целом перелет занимает 20 часов, и под конец весь комфорт суперпрезентабельного лайнера сводится к нулю. Ты сидишь такой же вымотанный и немытый, как пассажир в общем жестком вагоне.

Но вот он, наконец, гигантский аэропорт Бангкока, несравнимый по величине ни с одним европейским. Выходим на улицу, волоча чемоданы и - прирастаем к земле. Мощный удар жары, липкой, душной, лишает дара речи на несколько минут. Как в этих краях дышат: может, жабрами? 35 градусов по Цельсию, влажность 100 % -- это в Таиланде и называется зима. А мы, стало быть, прибыли на зимовку.

Пока организм оправляется от шока, вертим головами, впитывая в себя шумы и запахи чужой земли. Нам еще предстоит узнать, что большие такси, в которые запихивается до 15 человек, называются так-таки, а маленькие - тук-туки. На тук-туках, трехколесных моторикшах, мы потом придумаем затевать гонки, и в надежде получить гигантское вознаграждение, целый доллар, водители разовьют скорость, при которой вспомнятся все боги. Но это будет потом. А пока...

-- Привет, меня зовут Сукрочай. Но вы можете называть меня просто Тони...

Так чисто по-русски может говорить только профессиональный шпион. Или закоренелый торгаш. Наш гид Тони относился ко второй категории.

Таец Тони просто развращал туристов своей обходительностью. Он мог достать все буквально из воздуха. *Тони, мы хотим в джунгли*. Нет проблем, Тони ненадолго исчезает и на следующее утро у отеля ждет грузовичок, чтобы везти нас в самые дебри девственной природы. Своих клиентов Тони доил нещадно, но делал это так очаровательно, что никто не обижался. *Тони, желаем памелу*. Памела - местный вид грейпфрута и в настоящий момент висит на ветке прямо перед нашим носом. *Два доллара!* -- ослепляет Тони своей улыбкой. Через секунду лепестки цитруса разложены в причудливом узоре. Шельмец... С другой стороны, без Тони и протянуть руку боязно: мало ли какие лжепамелы растут в этой стране?

Совершенно ясно, почему Тони, получив высшее юридическое право, забросил вскоре свое респектабельное занятие и начал водить туристов (а также разводить свиней). Прирожденному коммерсанту грех зарывать талант в землю. Русский Тони выучил самостоятельно за два года. Он даже приезжал в Ригу на месяц, но сбежал домой через несколько дней: *У вас был мороз +10 градусов и у меня остановились все процессы в организме*.

Без Тони мы никогда бы не поняли многих контрастов этой странной земли Таиландии. Где жена-тайка стесняется пройти с мужем-тайцем по улице под руку - это нескромно. В то время как их дочь выступает в эротик-шоу, выделывая причинным местом чудеса: прикуривая или вытаскивая из него на потеху туристам килограммы бритвенных лезвий. Где змеи занесены в Красную Книгу, однако свежей кобрятиной можно закусить в каждой забегаловке. При тебе убьют, снимут кожу, спустят кровь, пожарят, а мерзкого вида зеленый мешочек, извлеченный из змеиных внутренностей, разрежут пополам и бросят в стакан с виски, обещая неутомимость жеребца в сексуальных играх (к слову, обещание это - чистая правда).

В свою очередь, без Тони ни на одном углу не поняли бы и нас, потому что тайцы по-английски не говорят, а щебечут. Получается такой птичий язык. И хотя запас слов у щебетуна/щебетуньи может быть достаточно большой, эта диковинная речь все равно звучит полной тарабарщиной. Ну не распознает европейское ухо эдаких трелей да звонкого чириканья.

+ Смотрю баба, приляделся мужик

В Бангкоке мы были всего два дня. И слава богу, так как этот мегаполис, по

строенный на 4 уровнях виадуков (с длиннющими пробками на всех уровнях) своей суетой сильно утомлял. Остальное время провели на курорте Патайя, где поселились в самом большом отеле Юго-Восточной Азии. Построенный с невероятным размахом четверть века назад, он ни разу не реконструировался. Вертолетные площадки на крыше, раскидистые сады, бассейны и фонтаны - все в запустении. Заняты только считанные номера. Ощущение, что попал в сказочный дворец, из которого ушел король, а за ним и вся свита.

Но насладиться тишиной нам не довелось: в отель вселился слет *гербалайфа*. В основном японцы. Уникальный народ, хотя бы потому, что существовать способны только в стаде. В бассейн - хором, из бассейна - тесными рядами. И тут же фотографироваться, чтобы ни один шаг не пропал для всемирной истории. Ощущение, что японцы - такой же коллективный разум, как муравьи или пчелы. И если одного из них отбить от толпы, он тут же погибнет.

Еще у них потребность, чтобы в номере постоянно, круглые сутки, на полную мощность орал телевизор. Иначе, наверное, бедолаги выпадают из информационного потока и тоже погибают. Однажды в 4 часа утра от этого бурного потока за стенкой в осадок выпал я и отправился ругаться. Две очкастые мартышки неопределенного пола и возраста приоткрыли дверь, очень меня испугались и тут же ее захлопнули. То ли от страха, то ли в приступе самурайского безумия они сделали звук еще громче. Я пошел в *рисепшн*.

После долгого чириканья (в желании быть понятым я имитировал тайский английский, как мог) наверх отрядили боя. Им оказался смазливый парнишка, который начал строить мне глазки еще у стойки. Когда же мы шли по коридору, он так изобретательно вихлял задницей, будто она была привинчена к талии с помощью резьбы.

По логике вещей, он должен был отправиться в номер к харакирщикам. Вместо этого шалунишка-куртизан сделал очередной многообещающий взгляд *в угол - на нос - на предмет* и неожиданно ввалился в номер ко мне. А там в постели мирно спала девушка Кристина. Увидав, что место занято и соблазнить меня не удастся, бой переменил тактику. Упав на колени, он пополз к стене, за которой по-прежнему орал телевизор, и припал к ней ухом, точно Чингачгук к сырой земле. Затем на четвереньках проследовал к телефону и начал быстро рапортовать о ходе дела портье. Девушка Кристина проснулась, увидела тайца, распластавшегося перед ней по полу, и громко завизжала. *И чего просыпался?* -- думал я, выгоняя мальчонку в коридор.

Голубых в Таиланде - пруд пруди. Оправдывая гомосексуализм, Тони объяснял, что в буддизме акцент делается не на объекте сексуальных желаний, а на глубине и качестве эмоций. Мол, неважно, с кем, важно - как. Лояльно относится эта религия и к вопросам перемены пола. Дело в том, что в буддизме, чтобы попасть в рай, женщина сначала должна переродиться в мужчину и уже в обличье мужчины заслужить райское блаженство. Но если операция по перемене пола узаконена богом после смерти, то почему ее надо запрещать при жизни?

В результате этой свободы нравов нормально ориентированной паре по улице вечером спокойно не пройти. И тебя, и твою спутницу будут призывно хватать за руки куклоподобные существа, которые с собственным полом днем с огнем не могут разобраться, так еще и не в состоянии определиться: к тебе приставать или к твоей подруге. Думаю, что тайцы в большинстве своем бисексуальны. Точней, их сексуальность безадресна и распространяется на весь род человеческий.

Но это я понял уже потом. Пока же историю с педиковатым боем счел случаем частным. А на следующий день наша компания попала на плавсредство под кодовым названием *гомосецкий бот*.

+ Голубые идут в атаку

У нас с друзьями такая специализация: они - плавающие, я - летающий. Потому, отправляясь на новый остров, решили: приятель с женой идут под воду, я же покатаюсь на водном парашюте.

На острове нас уже ждали. Навстречу засияли улыбки. Заблестели глаза. Протянулись руки. И одна из этих рук ущипнула моего друга за мускулистую ягодицу. С рыком *ах ты, мой сладенький* друг сгреб обидчика за шкварник, поднял в воздух, внушительно потряс и швырнул обратно. Тайцы удивились, руки убрали, но не угомонились. Их блудливые глазки так и шарили по нашим телам. *Вот что, Димон, -- сказал друг сурово, -- если они нападут все вместе, отбиваться будем спина к спине. Понял? Главное - тыл защитить!*.

Махнув на прощанье рукой, он вместе с женой Машей и инструктором ушел под воду. А я остался сидеть на платформе. Принесли снаряжение: ветхий парашют, который давно заслужил почетную пенсию и место в музее, а также веревку, на которой красовалось с полдесятка подозрительных узлов. Только я раскрыл рот, чтобы осведомиться, при каких обстоятельствах они были получены, как тайцы внезапно заторопились. *Потом-потом*, -- крикнул один из них по-русски. Это была добрая половина его словарного запаса. Обвязав меня веревкой, он бросил свободный конец в воду. Тут откуда ни возьмись на полном ходу вырулил катер, с него к воде склонился таец, подхватил веревку и прицепил карабином к боту. Но ведь я сижу! Тогда таец рядом выдал вторую половину русской лексики. *Бегом-бегом*, -- закричал он. И я вскочил, как ошалелый, чтобы эти идиоты не утащили мое тело на веревке с платформы в морскую пучину.

Десять принудительных шагов - взмыл, лечу. И думаю: а как на землю возвращаться буду? В полетах на водном парашюте я не новичок. Но на всех курортах, где доводилось парить в воздухе, вплоть до турецкого, всегда выдавали новехонькое снаряжение и на катерах стояли устройства, с помощью которых туристов постепенно притягивали на борт. А тут - болтаюсь на драной нитке, словно воздушный шарик, и никакого устройства внизу не вижу.

Вместо того, чтобы обозревать красоты, открывшиеся с высоты, я сражался с мыслями, одна другой мрачней. Тайцев много. Значит, для них человеческая жизнь ничего не стоит. Туристов тоже много. Одним больше - одним меньше, какая разница. Главное, на этих тайцев даже в суд подать нельзя. Отличи их сначала, они же на одно лицо.

Но приземление грянуло и было оно сколь стремительным, столь и варварским. Катер замедлил ход. Я коршуном завис над платформой. Камнем полетел вниз. А там уже приготовились: пять тайцев радушно раскинули руки, чтобы словить меня в свои гомосецкие объятия. И за то, что я не промахнулся, следовало дать каждому по доллару.

Едва отдышавшись, отправился за друзьями на бот. Они тоже были полны впечатлений. Подводная рыбалка в здешних местах происходит так: кидают крошки в полиэтиленовый пакет, и глупая рыбешка сама лезет в западню. Но впечатлило друзей не это, а то, что под водой инструктор не оставил своих поползновений. Он постоянно пытался утянуть Машиного супруга куда-то в сторону, и лишь с помощью отчаянной жестикуляции Маше удавалось возвращать его обратно.

...Когда мы уезжали, в боте уже сидел следующий клиент - тучный немец. Очень довольный. На каждом колене у него обитало по веселому тайцу.

+Строгий господин

Тропический ливень - уникальное зрелище. Это не как из ведра, это *разверзлись хляби небесные*. Молнии лупят в любую лужу и потому около всех бассейнов предупредительные надписи: *Не купайтесь во время ливня*.

В остальное время около бассейна всегда есть народ, потому что городские пляжи грязны: у таиландцев вообще панибратские отношения с гигиеной.

В настоящий момент на трамплине красуется голландец в возрасте, близком к пенсионному. С кромки бассейна с него не сводит завороженных глаз молоденькая тайка. Колыхаясь дряблым животом, голландец пару раз приседает в разминке, затем утюгом бросается в воду. Тайка восклицает и аплодирует так, будто он только что прыгнул без страховки в волны Ниагарского водопада.

Вот она где - загадка массового европейского секс-туризма в Таиланд. Западный человек едет сюда не за чувственными наслаждениями (многие признаются, что никакими особенными секретами в искусстве любви тайки не обладают). И не за экзотической красотой: красивые девушки -- почти всегда трансвеститы, а сами тайки низкорослы, коренасты, с плоскими лицами. Нет, туристы мечтают о другом. Устав от своих насквозь профеминизированных жен, они арендуют тайку на целый отпуск. А дальше будет все, что европеец никогда не получит дома: обожающие взгляды, покорность, преклонение. Тайка станет щекотать и чесать ему пятки, стирать носки, давать ощущение всепоглощающей любви. И западный турист хоть на время почувствует себя мужчиной - пока дома эмансипированная жена готовит очередной судебный иск за то, что он периодически не моет за собой чашку с блюдцем.

Тем более не имеет отношения к сексу тайский массаж. Массажный салон -- огромный аквариум, наверное, единственное место, где гигиена соблюдается по всем европейским стандартам. Выбираешь массажистку, переодеваешься в новенькую полосатую пижаму, выпиваешь предложенный чай и - отключаешься. Уж не знаю, что они туда добавляют, но расслабон просто необыкновенный. А дальше в течение полутора часов тебя непрерывно умащивают маслом, выгибают в такие стороны, в какие суставы выгибаться не могут вообще. Под конец массажа - будто заново родился. Но на девушку-массажистку смотреть жаль: она мокрая как мышь и вымотана так, будто вагон с углем разгрузила. Тайский массаж - тяжелая изнурительная работа. Не всякий наш мужик ее выполнить бы смог. А таек хватает на три года. Затем их из салона выставляют: руки уже не те. Постоянное напряжение мышц приводит к нервным расстройствам, пальцы теряют нужную силу. И девушки идут на улицу. Чтобы делать там такой же массаж, но уже не 17 долларов, а за 5.

+Завтрак на вулкане

Слоны в городе - обычное явление. Они движутся в транспортном потоке и никого не удивляет, когда регулировщик останавливает движение, чтобы слон повернул, куда нужно. А вот чтобы покататься на нем, надо ехать в джунгли. Кайф, вам скажу, еще тот: тряские они ужасно. Слоны имеют неравномерную поступь и к началу второго часа, невзирая на количество виски (ну подумайте сами, кто ж полезет на слона трезвым!), чувствуешь себя детской погремушкой.

Прошли мы эдакой кавалькадой весь маршрут, потом -- хвать, а одного погонщика, а также друга моего с маленькой дочкой (да, сделал он такую глупость, взял с собой ребенка, а потом устал объяснять, почему тут дяди как тети, а тети как дяди) - нету! Наконец, они замаячили на горизонте. Оказалось: погонщик специально сделал крюк, чтобы показать такое чудо - белокурую девочку - своим детям в деревне.

Во время двухдневной поездки в джунгли мы ночевали в отеле у высокогорного озера. Озеро находится в кратере давно угаснувшего вулкана, вода здесь поразительной чистоты. Отель -- скопище домиков на понтонах: открываешь дверь и сразу падаешь на матрасы. Утром продираю глаза и не понимаю: то ли недопил, то ли перепил. Панорама за окном меняется сама собой. Оказалось: каждый дом имеет свой моторчик. И туристы из соседнего номера просто завелись и поехали на середину озера - завтракать. Чем завтракать? Гурами. У нас в Латвии это крохотные аквариумные рыбки. В Таиланде - здоровенные озерные рыбины.

За две недели в Таиланде мы много чего успели повидать. Тайский бокс (потрясает не профессионализмом бойцов, а безжалостностью по отношению к себе и противнику: следствие высокой плотности населения). Звериные фермы на каждом шагу (крокодила кормишь куриным мясом с удочки, тигренка угощаешь молоком из бутылочки, 17-дневным слонятам бананы следует очищать). Подпольное эротическое шоу (наивная мужская уверенность, что уж об этом-то вопросе я знаю все, была грубо разбита о действительность).

Но был день, когда ничего особенного не происходило.

Я сидел на песке на коралловом острове. Вокруг ползали крабы - будущий обед. Его я съем вон в той хижине, куда уже приглашен в гости. Подошел абориген. Начал предлагать коралловые бусы. На каком языке он говорил, не знаю: может, на тайском, может, на сиамском, а может, это был язык племен мао или яо: в Таиланде пятнадцать этнических групп. Но это неважно, поскольку между нами уже завязался яростный торг. Торговались мы, как первые люди на земле. Он писал на песке цифру *3* -- три доллара. Я качал головой, махал руками, затирал его цифру и писал свою цену - *1*. Сошлись на двух. Абориген вручил совершенно ненужные мне бусы - примитивную поделку. И в этот момент я словил ощущение, о котором давным-давно позабыл. Это была нежданная радость. Огромная, как океан вокруг, и совершенно беспричинная. Такую ощущаешь только в детстве. Надо было прочесать пол-земного шара, чтобы снова ее обрести.